О превосходстве жизни))

Жизнь человеков располагается в узенькой полоске спектра, в тесном жутком промежутке переносимых ею температур. Условий, необходимых для её существования, нужно так много одновременно, что даже с этой точки зрения легко понять её ценность.

Но если мы рассмотрим историю людей, среди её бесконечных войн, передела зависящих друг от друга ценностей внутренних и внешних, болезней и прочих явлений, почти беспричинных на наш до сих пор не очень искушённый взгляд, мы легко сможем увидеть, как среди всего этого бедлама уживается искусство. Человечность, сама по себе исчезающе редкая, проявляет ещё более редкое - искусство. Его не становится больше, как и человечности, с увеличением населения планеты и развитием коммуникаций и иных возможностей.


Это по-прежнему определяющая нас ценность. Хотя нам совершенно понятна сугубая ограниченность явления искусства, в то же время мы также понимаем, что оно совершенно неопределимо количественно. Это ускользающая благородная сущность. Вследствие такого своего характера её нельзя использовать как аргумент в спорах, в торговле и прочей "конкретной жизни", хорошо измеряемой и потому жёстко ограниченной.

Низость профанов можно определить со стороны той, что они не имеют Золота Небес и понятия о его силе трансформации всего на земле. А можно понять это со стороны вечного стремления профанов всё ограничить и контролировать. Желательно одной, понятной и близкой им мерой.

Человечность и искусство как сущности редкие, но не описуемые числом, не подлежат контролю и превращению в имущество профанов. Несмотря на создание рынка искусств)). По сути, это лишь выражение желаемого профанами. Но достижения в этом нет. Потому что в мире количества нет вообще достижения, потому что мы как не владели жизнью, так и не владеем.

Ни судороги революций, ни кажущиеся нам хитроумными законы наших государств и наук, ничто не приближает нас к жизни ни на шаг - она всё равно остаётся больше нас, порождающая и пожирающая нас и в первую очередь лучших из нас - великих художников. Потому что их мера велика и не связана низостью выгоды. Но так же она пожирает и самых незаметных из нас - потому что их всё равно никто не хватится. Но и те, и другие - свидетели лишь нашего равнодушия к самим себе. Пока гибнут на глазах у всех художники, мы не внемлем этому. И тогда, чтобы мы ощутили значение происходящего, жизнь начинает нас губить сразу в больших количествах.

Именно поэтому нас постигают массовые трагедии - потому что мы отказываемся переживать трагедию жизни с нашими великими художниками.

Это была редкая проповедь в день Венеры. Накатило что-то...